Священнослужители помогают военным в трудную минуту — протоиерей Виктор Иванов

Отец Виктор — в прошлом десантник, вместе с коллегой — имамом Хамзой-хазратом, в ближайшее время присоединится к башкирским батальонам имени Шаймуратова и Доставалова, которые принимают участие в специальной военной операции на Украине. Сегодня, 17 сентября, со священнослужителями встретился Глава Башкирии Радий Хабиров.

Перед отправкой с  ним поговорил «Башинформ».

—  Почему вы  решили отправиться в  зону боевых действий?

— Это древняя традиция. Всегда в войсках присутствовали представители духовенства, которые помогали человеку совершать религиозные обряды, выстраивать отношения с Богом. Потому что в бою грань между этим миром и тем миром, восприятие этого мира и потустороннего, очень истончается, и человек тонко чувствует связь с Богом. Ему нужна поддержка, ему нужна подсказка, помощь. Священнослужители как раз помогают человеку в трудный момент: подсказать, как правильно помолиться, как удержаться в сложной ситуации.. Когда большинство людей попадают в бой в первый раз, они не знают что это такое. Они представляют это как кино, которое они когда-то смотрели — взрывы, стрельба, перевороты, метание ножей, гранаты. А в реальности всё по-другому. Вот в этот момент рядом должен быть тот, кто ему поможет сохранить себя и сохранить связь с Богом. Потому что обязательно возникнут вопросы: «Господи, а где ты, а почему так, а за что это всё». Вот на все эти вопросы священник тоже должен будет ответить. И не просто ответить, а еще помочь, как я уже сказал, помочь остаться человеком, и помочь дальше выстраивать отношения с Богом. Это очень сложная работа, психологи с этим не справятся. Слово «религия» с латинского переводится как восстановление связи с Богом, и как раз священник помогает человек восстановить эту связь. 

—  Много  ли верующих ребят среди бойцов?

—  Вы  знаете, все относительно. Есть, допустим, люди крещеные, и  только и  всего. Есть крещеные, которые и  в  храм ходят, молятся, причищаются, исповедуются. А есть такие, которые говорят — я в душе верующий. Но как показывает практика, после первого обстрела у людей вера просыпается, кто-то хочет креститься. Так что все обостряется очень сильно и очень быстро.

—  Какие вопросы задавали вам бойцы?

—  Мы  встречались, вместе молились, пообщались. Несколько человек спросили о  том, можно  ли креститься. В  принципе, когда люди находились на  боевом слаживании, там ничего страшного не было. Там все штатно, мирная обстановка, ситуация хорошая, все привычно, тем более что все люди уже прошли через армию, в руках автомат держали, то есть для них ничего сверхъестественного не произошло. Происходит сейчас там, в местах, где они выполняют свои боевые задачи. Вот поэтому там возникнут новые вопросы. Вопросы, которые они здесь никогда не задавали. Их опора — на тех, кто ждет дома. За них молятся дома, за них переживают, их с любовью ждут. Это очень сильная опора. Священник — это одна из опор, которая, повторюсь, необходима этим людям.

—  Вы  общались, были на  месте боевого слаживания. Какое впечатление оставила боевая подготовка бойцов? Готовы  ли они были духовно?

— Основная часть не понимает, куда они отправились. Потому что кто-то служил в ракетных войсках, кто-то ни разу не пересекался с боевыми действиями. Просто — повторюсь, это для них была картинка в кино. Но, в принципе, настрой хороший. Что пойдем, мы победим. Это всегда так бывает. Перед боем всегда так. Вы знаете, у некоторых даже возникает вопрос, а кто первый подвиг совершит, кто первый противника уничтожит, кто же первый будет тем, за которым остальные пойдут. Но там все по-другому. Там все становится на свои места. Там, знаете, правда оголяется, и человек становится таким обнаженным. Он, как сказать, в бронежилете в каске с автоматом, но что у него душе, это выходит наружу. Если человек действительно герой, он может быть худой, чахлый какой-то, но если действительно внутри у него стрежень, он совершает подвиг, он становится героем. Он не предает, он не бежит. Страшно всем. Кто-то говорит: «Нет, не страшно, я там уже был». На в реальном бою всем страшно. То есть прилетает, знаете ли, всем одинаково — и тем, кто в бронежилете, и тем, кто не в бронежилете. Только одних этот страх сковывает, а другие этот страх ломают и совершают подвиги, ломают и выполняют боевую задачу, которую поставила родина. Вот и все.

—  Вы  собираетесь к  ребятам, какие задачи ставите перед собой? Когда поедете?

— Скоро. Первая задача — не опозориться. Мы тоже люди. У нас есть такая ошибка небольшая. У нас думают, если ты пошел в бой, то ты уже герой. Нет, если ты решил защищать родину, то ты сделал то, что должен был сделать. То есть мужчина рожден для того, чтобы, будь на то необходимость, отправиться на боевые действия. Это то, что от тебя требуется. А вот если ты во время исполнения боевых задач совершил нечто сверх своих сил, то ты уже герой, ты совершил подвиг. Поэтому в себе главное — не позориться, главное остаться человеком и помочь тому, кому нужна будет помощь. Как мне сказали ребята, которые возвращались оттуда — работы для вас очень много, потому что ребят нужно будет возвращать к созданию себя, потому что многие теряются. Не говорю, что все. Ребята молодцы, они всё делают, все правильно поступают, но… всё равно тяжко там. Как священник я должен буду исповедовать, причищать, может быть кого-то покрестить, с кем-то побеседовать, помолиться. У нас, как сказать, мало обращают на молитву. Говорят, да что вы со своей молитвой, стрелять надо, а как показывает практика, вот даже уже в тех местах, где сейчас все это происходит, люди просто рассказывают: мы все останавливаемся и начинаем молиться. Начинают обстрел, где мы молились, нас никого не задело. И таких фактов много. Но, конечно, при этом нет гарантии, что, раз ты священник, то пули будут мимо летать. Мы тоже люди.

—  Что посоветуете близким, которые ждут их?

— Сложно что-то советовать этим людям. Они все должны вернуться. Всем всегда хочется, чтобы все вернулись живыми, здоровыми, без ранений, без увечий. Надо ждать, что бы ни произошло, ждать, надеяться и обязательно молиться, потому что молитва — это беседа с Богом, это крик души. Нужно просить у Бога за своих родственников, которые сейчас там, просить так, чтобы молитва была сильной, чтобы Господь их вывел из любых ситуаций. Никогда не отчаиваться. О грустном не буду говорить. Будем надеяться, что все исправится в лучшую сторону.

—  С  вашей точки зрения, в  чем нужность и  важность СВО?

— Некоторые люди не понимают смысл. Даже вроде бы люди, которые отличаются интеллектом, смотришь, хорошие вещи говорят, но не понимают сути этой СВО. Весь западный мир против нас, 50 стран. Открыто уже участвуют натовские инструктора, наемники. Есть информация, может быть она ложная, якобы натовские солдаты под видом наемников участвуют.

Мы противостоим всему Западу и более того, мы боремся с фашизмом, который вбивали в течение многих лет тем людям, которые там живут, основной массе. 

Допустим, сейчас они хотят там ЛГБТ и прочее всякое делать. А мы родину защищаем, чтобы у нас семья сохранилась, чтобы у нас вера в Бога была, чтобы мы жили в мире друг с другом, понимаете. А там другое идет. Тот мир хочет уничтожить наш традиционный мир, традиционную веру, традиционную семью и прочее. Мы выступаем в защиту того, за что воевали наши предки. Сами погибали, а эту землю сохранили. Сейчас этот меч передан нам в руки и как бы предки обращаются к нам и говорят: «Теперь ваша очередь отстоять то, что мы вам передали, сохранить. Иначе будущего у вас нет».  Поэтому, если мы сейчас всем миром не встанем, будет очень жестко. Мне кажется, сейчас очень нужно, чтобы в каждой семье начали молиться, только тогда что-то изменится. Пока этого не произойдет, пока люди не объединятся в единой молитве, ничего не изменится.

Читайте ещё на  эту тему: « Настоящая мужская работа »  — интервью с  советником Главы Башкирии по  вопросам взаимодействия с  военнослужащими, инициатором формирования башкирских батальонов имени Шаймуратова и  Доставалова Аликом Камалетдиновым.